Новости антидопинга: Мейвезер-Мозли, Абрахам, Кесслер и другие
Сегодня представители распространили пресс-релиз в котором объявили о том, что 22 марта начнется тестирование на запрещенные препараты по программе Антидопингового агентства США (USADA), в котором примут участие сам Мейвезер и его будущий соперник . «Сегодняшний день знаменует начало нового этапа на пути борьбы с допингом, — цитируются в пресс-релизе слова главы USADA Трэвиса Тайгарта. — Мы впервые видим, что представители профессионального бокса обратились к нам с просьбой о проведении тестирования по нашей программе, взяв в свои руки борьбу за чистоту этого спорта. Это смелый шаг, и мы гордимся, что у нас есть возможность внести вклад в отстаивание права честных спортсменов на участие в чистых от допинга состязаниях».
Авторы пресс-релиза скромно умолчали о том, что Шейн Мозли является, пожалуй, самым известным действующим профессиональным боксером, уличавшимся в применении запрещенных препаратов. В конце 2003 года Мозли признался перед судом в том, что применял при подготовке ко второму поединку с поставлявшиеся ему компанией BALCO препараты (тетрагидрогестринон, эритропоэтин и маскирующие агенты), которые в то время не обнаруживались никакими тестами на допинг. При этом Мозли достаточно подробно описал в своих показаниях действие эритропоэтина, продемонстрировав хорошее понимание предмета.
В то же время Мозли отрицал знание того, что тетрагидрогестринон является анаболическим стероидом, утверждая, что считал его чем-то вроде льняного масла. Впоследствии он даже подал в суд на главу BALCO Виктора Конте и сумел помешать публикации его книги, в которой рассказывалось о приеме стероидов Мозли и другими спортсменами. «Он точно знал, что принимает эритропоэтин, и у меня есть три свидетеля, в присутствии которых ему рассказывали об этом препарате, и которые видели, как он сам сделал себе первый укол эритропоэтина, — заявил по этому поводу Конте в интервью New York Daily News. — Я также рассказал ему, что the clear (тетрагидрогестринон) и the cream (маскирующий агент) являются стероидами, которые не обнаруживаются при проверке. Шейн Мозли откровенно лгал насчет использования запрещенных препаратов и тому есть масса доказательств. Он продолжает лгать, злоупотребляя юридической системой для достижения собственной материальной выгоды».
Главный факт, вызывающий сомнения в том, что тестирование по программе USADA является для Мейвезера и Мозли более чем простой пиар-акцией, связан с датой начала этого тестирования. Напомним, что стороны сообщили о достижении соглашения по всем вопросам, связанным с проведением поединка, еще в конце января. Тогда же было объявлено о проведении проверки на допинг «по олимпийской системе», которая подразумевает взятие анализов без предварительного предупреждения в любое время вне зависимости от соревновательного цикла. Поскольку процедура USADA является стандартной и отработана до мелочей, начать забор анализов при желании можно было хоть на следующий день после подписания договора. Но как раз желания поскорее сделать это ни Мейвезер, ни Мозли не проявляли, потому, видимо, им и потребовалось почти два месяца, чтобы согласовать некие «дополнительные детали».
Следует отметить, что все тот же Виктор Конте, который после разоблачения переквалифицировался из поставщика запрещенных препаратов в эксперта по борьбе с ними, называет проверку на допинг «тестом на интеллект» и утверждает, что при желании любые тесты можно обойти — нужно лишь иметь в команде специалиста, который знает, как это сделать. По словам Конте, даже будучи предупрежденным о сдаче анализа за 10 минут, спортсмен может успеть скрыть следы использования многих запрещенных препаратов. А для выявления некоторых видов допинга требуется частый забор анализов крови на протяжении долгого периода времени (в частности, эффект от применения эритропоэтина сохраняется не менее шести недель после прекращения приема данного препарата, который не обнаруживается в крови уже через несколько часов после инъекции). Поэтому Конте согласен с тем, что единственным способом хоть как-то ограничить использование допинга является проведение частных неожиданных проверок в сочетании с обысками тренировочных баз и домов спортсменов (именно в результате такого обыска в 2004 году был уличен в использовании эритропоэтина велосипедист Дэвид Миллар).
Однако именно эти условия — частые проверки (предполагающие постоянное информирование антидопинговых служб о своем местонахождении) и возможность обыска (неприятная сама по себе, а порой чреватая психологическим давлением со стороны обыскивающих — тот же Дэвид Миллар утверждал, что его привели в номер гостиницы чуть ли не под дулом пистолета, предварительно заставив сдать телефон, часы и шнурки от ботинок) — сильнее всего отпугивают боксеров от принятия условий антидопинговых агентств. Не добавляет им энтузиазма и принятая борцами с допингом презумпция виновности, согласно которой все сомнения трактуются в пользу проверяющего. «Любой спортсмен может быть выбран для прохождения тестирования в любое время и в любом месте, — рассказывает о своем опыте прохождения допинг-тестов по олимпийской системе чемпион мира среди любителей . — А если до тебя не смогли дозвониться — все, дисквалификация, и накрылась карьера. Накрылась вовсе не потому, что ты что-то принял, или плохо подготовился, а у тебя, допустим, разрядилась батарейка в мобильном телефоне и с тобой не смогли выйти на связь».
Лучше всех сомнения в целесообразности применения в профессиональном боксе проверки на допинг по олимпийским правилам сформулировал пожелавший остаться неизвестным промоутер, комментируя новость о том, что Спортивная комиссия штата Нью-Йорк рассматривает возможность изменения действующих правил тестирования. «Я тоже выступаю за равные условия для всех, но олимпийские правила нам просто не подходят, — заявил он. — Профессиональный бокс — слишком индивидуальный вид спорта, чтобы подходить к нему с общей меркой. Как они будут определять, кого и когда тестировать, ведь некоторые боксеры не выходят на ринг по полтора-два года? И как насчет ложных положительных тестов или дисквалификации из-за того, что кто-то не смог сдать анализ вовремя? Возможность боксировать против известного чемпиона порой выпадает только раз в жизни, и упустить ее из-за того, что где-то что-то не сработало, было бы очень несправедливо. Повторный тест очистит твое имя, но не даст новой возможности заработать миллионы».
Еще один вопрос, о котором открыто не говорят, но который многих беспокоит, связан с оплатой работы антидопинговых агентств. Дополнительные анализы стоят дополнительных денег, которые в конечном итоге должны будут выкладывать из своего кармана промоутеры. То есть, складывается парадоксальная ситуация: промоутеры должны платить агентству, которое фактически создает им дополнительные сложности в работе (например, ложный положительный тест участника главного боя или ошибка его врача, выписавшего не тот препарат, как это недавно произошло с Хулио Сезаром Чавесом-младшим, вполне могут привести к неудаче всего шоу, поскольку в отсутствие своего кумира зрители просто не пойдут смотреть другие бои). При этом в профессиональном боксе нет единого управляющего органа, который мог бы просто заставить всех промоутеров играть по единым правилам.
Интересный выход из этой ситуации нашла Национальная антидопинговая ассоциация Германии: она договорилась с крупнейшим немецким телеканалом ARD, который потребовал от компании Sauerland Events обязательной проверки на допинг по олимпийской схеме для всех боксеров, подписавших контракт с этим промоутером. Рисковать продлением договора с ARD компания Вильфрида Зауэрланда не могла, поэтому ей пришлось пойти на этот шаг, первой жертвой которого стал претендент на титул IBF в среднем весе : в его анализах, взятых за неделю до январского боя с , обнаружили мочегонный препарат фуросемид. В результате организаторам срочно пришлось искать Наваскесу замену, и, к счастью, удалось ее найти в лице 14-го номера рейтинга IBF , который согласился отменить другой бой ради встречи с чемпионом.
Интересно, что два боксера Sauerland Events — и — оказываются из-за данного договора с ARD в неравных условиях с другими участниками турнира Super Six World Boxing Classic. Абрахам и Кесслер должны информировать антидопинговые службы о своих передвижениях и быть готовы в любой момент сдать анализы, тогда как на их соперников, имеющих контракты с другими промоутерами, это требование не распространяется.
«Они должны выполнять определенный протокол, — рассказал о дополнительных обязательствах своих боксеров генеральный директор Sauerland Крис Майер. — Нельзя сказать, что там все расписано по минутам, но [у антидопинговой ассоциации] всегда должна быть возможность их найти, и они должны всегда быть доступны по телефону. Это неудобно, и они этому не рады. Но мы им платим, а нам платит телевидение. Если у нас не будет контракта с телевидением, у них тоже могут возникнуть проблемы с заработком».
Ошибка в тексте? Выделите её и нажмите «Ctrl + Enter»
