Интервью с Романом Кармазиным
− Привет, Рома. Я хочу на этот раз поговорить с тобой не о боксере Романе Кармазине, а о тренере Романе Кармазине. Как давно ты занимаешься тренерской деятельностью?
− Привет, Павел. Когда я еще служил в армии, мне мой казахский тренер, Уахасов Куаныш Сапиевич, сказал: «Слушай, хочешь остаться здесь, в Казахстане? Будешь тренироваться, работать тренером. Я тебя в институт устрою, поможем тебе квартиру получить». А мне Казахстан очень понравился. Там такие люди классные, я по сей день не видел лучше людей. Очень хорошие люди, добрые, отзывчивые, преданные. И подлецов там гораздо меньше, чем в России. Не знаю, почему, но такое мое видение осталось и по сей день. И я остался там.
В последние полгода меня тренер выкупил из армии, уже приказ вышел, и я поехал, типа, домой, но на самом деле в Казахстан к Куанышу Сапиевичу. Он казах, но был мне как отец, очень хороший мужик. Он мне очень помог. Он научил меня многому из казахской школы, научил работать, как они работают, научил меня думать. Я поступил в институт, он мне с квартирой помог. Я еще подрабатывал, у меня была группа «Здоровье» − здоровые люди, кто хотел, платили деньги, и я их тренировал. Мне было очень интересно, но самое главное, что ребятам нравилось, как я их тренирую. Я тогда еще заметил, блин, а ведь получается.
У меня пошла карьера, и Куаныш Сапиевич мне сказал: «Здесь нет будущего – нет финансирования, нет поездок, поэтому уезжай в Россию, но только не в Саратов». А меня тогда в Саратов приглашали, в институт там устраивали и квартиру давали, только чтобы я выступал за Саратов. Я уехал в Питер, к дяде, он в Пушкине жил. Я приехал в Пушкин, нашел зал и попал к Городецкому. У него тогда был клуб, сейчас этого клуба уже нет. Потом у меня с Городецким получился конфликт. Он меня прилюдно выгнал из зала. Он бы конечно неправ тогда. Потом он извинился, но было уже поздно.
Я пришел к Лебедеву Игорю Михайловичу и говорю: «Михалыч, возьми меня к себе», - а он отвечает: «Я перебежчиков не люблю. Не возьму я тебя». Я говорю: «Михалыч, у меня все равно нет выбора. Уеду назад в Казахстан. А я хотел стать чемпионом». - «Ну, а что у тебя случилось?» Я говорю: «Меня мой тренер, Городецкий, прилюдно послал на хер и выгнал из зала». – «За что?» - «Потому что я Коле Талалакину на мастерском турнире проиграл, он меня за это выгнал из зала». А проиграл я как? Бой ровненький был, можно было любому победу отдать, но меня тогда никто не знал, и поэтому не мне отдали, а Коле. Ну, он мне и говорит: «Понял. Ладно, давай, приходи ко мне, тренируйся у меня». Так я начал тренироваться у Михалыча.
Я помню, как он однажды встал и говорит: «Блин, вот вы балбесы. Из вас единственный Кармазин более-менее что-то может, ему можно что-то передать. А остальные? Кто мою школу будет дальше передавать?» А я видел, что он искал человека, кому мог передать все, что он умел. Но вот почему я стал сейчас тренировать? Да даже из-за Михалыча, в его память. Я хочу передать то, что умею, что дал мне Михалыч. Конечно, много мне дал казахский тренер, много я и оттуда взял. Как бы везде взял по чуть-чуть, лучшее выдернул и сделал нечто свое. Но основа –все равно «динамовская» школа Михалыча, и с этим не поспорить. Знаешь, вот не по-спо-рить.
У меня был такой момент. Пришел мой воспитанник и говорит: «Знаете, Вы неправильно нас учите прямому удару». – «Так, стоп-стоп-стоп, ну-ка, давай, собирай всех». Он всех позвал, ну, естественно, все начали: «Да кто ты такой, чтоб чемпиона мира учить, как прямой правой правильно бить?» Я говорю: «Стоп, ребята. Вот он как раз молодец, в отличие от вас всех. Вы слушаете и не задаете вопросов, а он задал вопрос, и по делу. Сейчас все объясню».
Этот парень принес боксерскую энциклопедию, которую писали великие люди, олимпийские чемпионы и так далее. И там написано: «Прямой удар – стоишь прямо, прячешься под плечом, вторая рука прикрыта, голова прижата». Я говорю: «Правильно?» Он: «Да, прямо, правильно Вы говорите. Но Вы нас учите убирать голову в сторону с линии удара». Я говорю: «Хорошо. Вот тебе встречный удар. Да, у тебя челюсть закрыта под плечом, это хорошо, но нос, глаза, брови, лоб – все открыто, и ты реально пропускаешь встречные удары. Каким бы ты ни был крепким парнем, встречный удар есть встречный удар, и ты все равно упадешь. Или тебя помутит, или тряханут тебя. А если ты голову уберешь с линии удара, соперник встречным ударом попадет тебе не в голову, а в плечо и этим самым ты себя убережешь. Ты лишний раз не пропустишь удар, если будешь башку свою убирать в сторону с линии удара». Он такой: «Вы – гений». А я ему отвечаю: «Я не гений, меня этому мой тренер научил, и я вас учу, дураков».
И очень важно, чтобы каждый тренер мог объяснить своему подопечному, для чего и как что-либо делается. А я слышал, как говорят: «Я же делаю. А чего, я великий, я Заслуженный тренер. Я так делаю и всех учу так делать. И все бьют и падают. Ты почему так не делаешь?» Так нельзя. Если тебе задали вопрос, надо ответить на него, и ответить правильно. Не какую-то залепуху рассказать, чтоб тебе поверили, а правильно ответить, чтоб донести, почему именно так надо это делать. И не просто ответить, а чтоб продолжение было, чтоб из этого состояния выйти или назад, или продолжить.
Что такое удар? Один удар заканчивается, и ты себя ставишь в исходное положение для следующего удара. Следующий удар – это исходное положение для следующего. Смысл: каждый удар выводит на следующий удар, вот и все. Все просто. А гениальное все просто. Один удар тащит за собой следующий удар. То есть ты себя заряжаешь, ты скрутился этим ударом, ты себя уже поставил. Он тебя бьет – ты опять скрутился, опять себя поставил с правой руки. Опять правой ударил – опять скрутился и уже поставил себя с левой. Я могу вперед, могу и назад, могу сделать, что угодно. Все очень просто. Действительно, я считаю, что если бы я стал тренером, когда еще был боксером, я бы боксировал намного лучше.
− Тогда расскажи, в какой момент тебе стало понятно, что выступать больше не нужно.
- Я вообще из бокса собрался уходить, потому что понял, что если я буду продолжать выступать, это будет опасно для моего здоровья. Хотя я до сих пор нормально себя чувствую физически, но у меня такое чувство, что я немножко «подтормаживаю» головой, и память сильно ухудшилась.
− В общем, ты закончил выступления и пошел в тренеры.
− Да. Я подумал, ну, что я могу? Были какие-то заработанные деньги, вложил в один бизнес – прогорел, вложил в другой – прогорел, в третий – опять же «попал». Почему «попал»? Потому что надо заниматься самому своим делом. А так, кому-то доверять – это просто чистый «развод». Меня просто «развели» как пацана. Ну, естественно, деньги закончились. Бокса не стало, где я их добывал. Что делать дальше? Вот здесь такая депрессия накатила, что я уже не знал, что мне делать. Я просто понял, что надо идти и делать то, что я умею. А умею я боксировать. Да, боксировать физически я не могу, это опасно для моей жизни, но я могу рассказать людям, как это делать.
Я начал стучаться во все двери, в наше правительство, почти дошел до Валентины Ивановны Матвиенко, но поговорить с ней мне не удалось. Мне сказали, что у нас и так все хорошо, и что никому ничего не надо. А я просил только спортзал, где я бы тренировал ребятишек, ну, и взрослых, естественно. Я хотел тренировать людей, дать кому здоровье, кому результат – кто чего хотел. Но мне сказали, что у нас и так все хорошо.
Вот тут я просто я не знал, что делать дальше. Я стал понимать, почему боксеры после завершения карьеры начинают пить, становятся алкоголиками и спиваются. Я раньше не пил никогда, но я был в таком состоянии, что даже думал что-нибудь сделать с собой, либо пойти ограбить кого-то, вот такие мысли начали меня посещать. Ну, то есть уже реально ненормальные мысли лезли в голову.
Я очень благодарен клубу FitFashion, в который меня пригласили. Мой товарищ по команде Иван Куликов, с которым мы вместе тренировались, там работал. И он мне сказал: «Давай я поговорю с руководством». И руководство откликнулось. Александр Назаренко там руководит. Меня пригласили в этот клуб, дали очень хорошую зарплату. Я считаю, что и я им тоже очень помог, потому что, когда я пришел туда, у меня было всего 5 человек, а сейчас человек 40-50 у меня тренируется в общей сложности. То есть мы друг другу как бы пригодились. Я им очень благодарен, потому что мне очень хорошо платят.
Там я освоил много разных программ, в том числе, круговую. Ко мне приходит много разных людей, даже не боксеров, «качки» там качаются, и они приходят только на мою круговую, просто позаниматься именно кроссфитом так называемым. Ну, а потом я понял, что зал мне никто не даст, никакого бюджетного финансирования у меня не будет, и я начал арендовать залы. Я тренировал на Лиговском, 50, опять же, благодаря Жданову Николаю Петровичу. Он директор школы этого ФОКа.
Кстати, в прошлом он Заслуженный тренер по боксу, был старшим тренером «Трудовых резервов» Санкт-Петербурга. Очень достойный тренер. Он вошел в мое положение, отдал мне вот это помещение и сказал: «Роман, рули здесь, делай, что хочешь». Он помог нам с рингом, с мешками. И спонсоры мне помогли, и сам я вложил кое-какие деньги. То есть получился хороший зал, и пошли ребята.
У меня сейчас такая идея – охватить весь Санкт-Петербург, поставить своих тренеров, именно своих тренеров. Почему? Объясню. Потому что каждый тренер тянет в свою сторону. Как-то пришли ко мне два тренера и говорят: «Роман, мы хотим учиться. Но мы хотим вместе с тобой зарабатывать деньги». - «Да, здорово. Но, прежде чем вы будете работать у меня в школе, вы должны пройти 3 месяца стажировки, чтобы научиться. Вы должны ходить в зал каждый день, смотреть, что я делаю, что я объясняю, и только потом будете работать».
Вот еще пришел парень, перворазрядник всего в прошлой жизни, но он так интересно рассказывал, так правильно, и он 3 месяца ходил, слушал, не перебивал, стажировался. Гляжу – хорошо показывает, объясняет. Вижу – парень готов. Он и сейчас работает, и мне «спасибо» люди говорят. Звонят и говорят: «Спасибо, что такого хорошего тренера нам дали».
− То есть ты работаешь сам как тренер и еще организовываешь систему клубов?
− Организовываю систему клубов, да. Скажем, сейчас я образовал школу Романа Кармазина.
− Тренеры только твои, работают по твоей методике?
− Да, именно по моей методике. Опять же, как бы моя – и не моя. Ее дал мне мой тренер. Немножко я что-то модернизировал, так же как и он. Я помню, в свое время Михалыч мне рассказывал про своего великого тренера Кусикьянца. Он говорил: «Я взял от него только самое лучшее и добавил немного своего». То есть у него на все было свое видение. Но, опять же, у него был великий тренер, который дал ему многое, и у меня есть мой тренер, и он тоже великий. И я, может быть, более модернизирую то, что я на себе испытал и увидел, что вот тут есть слабые места, и надо «физику» прибавить.
Ну, и плюс, мне очень сильно помогло то, что я был в Америке. Я увидел там очень много различных программ, увидел, как люди тренируются, как готовятся. Это очень мне помогло. Опять же, жалко, что нет Михалыча. Он умер, к сожалению, а мне хотелось бы с ним поделиться, хотелось бы рассказать ему.
− Расскажи, пожалуйста, про твой подход к тренингу. Ты работаешь с группами и персонально?
− Да.
− Какого типа группы у тебя? Это разношерстная по уровню подготовки группа, как в фитнес-клубе?
− Да, группа разношерстная. Обычно очень тяжело с такими работать. Поначалу, когда я пришел в этот фитнес-клуб, я ночами не спал. Я думал, как же я буду? Один мастер спорта, второй вообще никогда спортом не занимался, третий когда-то занимался борьбой и хочет сейчас заниматься боксом. А их много, и всем надо уделить внимание. Если начнешь заниматься с одним, про других забыл.
Было очень сложно, я поначалу сходил с ума. Я думал, е-мое, да я не тяну, какой же я тренер? Я думал, блин, я же опытный волчара, прошел такую школу, а здесь ничего не могу сделать. У меня и новички, и мастера… Думал, насколько Михалычу повезло с нами. Ему только надо было чуть-чуть нас направить в нужное русло, и все. А здесь – один вот такой кривой, другой вообще, непонятно, как робот ходит, и попробуй с ними разберись. Как мне было тяжело! Я всю голову сломал, но все-таки, в конце концов, выработал свою тактику. Знаете, как везде, как в любом виде спорта, должна быть система. Вот я и придумал систему. И самое главное, эта система работает для всех. Что мастера спорта, что новички – всем полезно, и самое главное, им интересно.
− Расскажи о своей системе подготовки.
− Ну, на самом деле, это сложно объяснить. Это надо показать.
− Хотя бы расскажи об общей идее.
− Ну, давайте начнем в первого раунда. Например, 8 раундов.
− То есть ты свою тренировку делишь на раунды?
− Да. Как всегда, раунд 3 минуты. Первый раунд – нанесение передней рукой прямого удара. Ты наносишь вперед удар, сайдстеп-удар, назад наносишь удар, и все одной рукой. Нужно правильно разобрать ноги, как ты правильно шагаешь, как правильно подставляешь, где вес тела. Потом второй раунд – правая рука. То же самое ты должен сделать – вперед один удар, сайдстеп-удар, назад удар. Голова куда должна уйти. Четко на пальцах объяснил, показал. Все понимают, всем все понятно – пошли дальше. «Двойка». «Двоечку бьешь» − вперед, в сторону, назад. «Тройку» бьешь – вперед, в сторону, назад. Но, когда я начинаю эту «тройку» давать, поверьте, мастера спорта начинают тупить, потому что начинают идти против природы и бить, непонятно даже, почему.
Как-то я видел на мастер-классе в Екатеринбурге, куда меня пригласили, там был такой парень, призер, третьим на России был, наверное, в весе 63 килограмма, не помню его фамилию. Он тоже там участвовал, его заставили. Директор ему сказал: «Ты должен, и все. Ты же на своего тренера работаешь». И вот он никак не может «тройку» освоить, и все тут. Ходит как робот, под одну ногу. Я ему говорю: «Ты пойми, больше двух ударов мы бьем под разные ноги. Мы не имеем права бить под одну ногу. Да, мы «двойку» бьем практически под одну ногу, но если нужно сделать и третий удар, мы должны шагнуть другой ногой».
Он говорит: «Нет, у меня не такая школа. У нас с Вами разные школы». Я говорю: «Причем тут школа? Ну, хорошо, стукни мне 5 ударов». 5 ударов он бьет под разные ноги. Я говорю: «Вот, видишь, 5 ударов ты бьешь под разные ноги. Почему?» - «Мне так удобно». – «Так вот, больше двух ударов уже надо идти под разные ноги. Это удобно». – «Нет, у меня своя школа». Я вижу, что он «броненосец», его не пробить. Ну, вот он уперся, что «я тоже великий, чему меня учить?» Ну, чего с ним бороться, пусть останется при своем. Ну, и все, я больше с ним не общался.
Весь смысл в том, что когда ты начинаешь людей по полочкам разбирать, во-первых, им очень интересно, во-вторых, это очень полезно. Полезно с той точки зрения, что ты, рано или поздно, перестаешь уставать, когда правильно шагаешь, когда правильно вес тела переносишь с ноги на ногу. Когда ты голову правильно убрал, ты меньше пропускаешь. Блин, столько плюсов, вот одни плюсы, когда ты все правильно начинаешь делать, когда по полочкам разложено. Ну, и самое главное – людям становится интересно, и они еще с большим желанием снова идут заниматься.
− Так, вот у вас разноуровневая группа, базовая техника, а спарринги, какие-то условные задания? Как тебе это удается с ними организовать?
− Ну, это потом, когда я вижу, что более-менее выросли ребятки. Ну, новички совсем «мертвые» − я их ставлю перед зеркалом, они у меня выполняют элементарные вещи – джеб, «двоечки», левый сбоку, снизу. У меня две группы получается. Одна – кто уже может стоять в парах. Я им даю какое-то задание, и они у меня его отрабатывают. Опять же, перед тем как их поставить в пары, я прогоню сначала перед зеркалом все это, чтоб они ударили в воздух, потом ставлю их в пары, и они у меня «пятнашками», то есть, грубо говоря, имитируют удары по голове ладошкой, и они все это проделывают. Только потом я их ставлю в пары, и уже в парах у них начинает получаться. Долго я к этому шел, честно говоря. Я не спал ночами, думал, блин, ну, как же так, я чемпион мира, и не могу найти к людям подход, объяснить им
− Наверняка бывали случаи, когда объяснить бывало очень тяжело? Есть же люди, которым тяжело дается..
− Да, интересные случаи бывали. К примеру, пришел как-то ко мне один клиент и попросился на персональную тренировку. А персональная тренировка у меня стоит 3 тысячи рублей плюс аренда зала – всего 3150, чтобы прийти в зал и со мной позаниматься. В другом зале стоит 5 тысяч рублей, в FitFashion. Там 2 тысячи берет зал, и там больше тренировок, чем здесь. Там больше богатых людей, которые могут себе позволить такие деньги заплатить. Так вот, пришел ко мне этот человек: «Вот хочу персонально с Вами заниматься» Я говорю: «У меня есть другие тренеры, которые берут тысячу рублей. Хотите к ним?» Он: «Нет. Я всегда хотел именно к Вам». Ну, хотел – все, поехали.
Разминка – как положено, хорошо размялись, и дошло дело до того, что я начал показывать боковой удар. Даже не боковой удар, а я начал говорить, что нужно работать «от защиты». То есть ты сделал удар, и уйди в уклон, опять спрячься. Спрятаться нужно почему? Потому что вот я нанес удар, разозлил соперника, и он мне в ответ даст в два раза сильнее, и больнее это будет. Поэтому надо опять уйти вниз и перестраховаться. Пусть его кулак просвистит над твоей головой, потому что ты ушел вниз, спрятался под защиту.
И вот я с ним целый час борюсь, а он ни в какую. Я бью его рукой, потом лапой. Говорю: «Вот, видишь, я тебе попадаю по голове, потому что ты вниз не ушел», - но он ни в какую, и все тут. Один раз уйдет, потом опять не уходит, один раз уйдет – и опять не уходит. Я говорю: «Ну, слушай, вот солдат, воин, когда сидит в окопе, снайпер его не достанет, потому что он спрятался». А когда он высовывается стрельнуть в кого-то, в этот момент снайпер его может легко «снять», подстрелить. Правильно?» Он: «Да, правильно. Конечно, сможет».
Я говорю: «Так поэтому, когда он стрельнул, он опять – прыг в окоп, и ложится, и ныряет, чтоб его снайпер не достал. Ты понимаешь, для чего нужно башку убирать, именно на дно окопа быстрее нырнуть? Потому что, когда мы бьем, мы открываемся. Хочешь – не хочешь, любой боксер открывается. Просто, когда мы нанесли удар, надо опять прятать голову вниз, уйти, спрятаться под защиту. Ты хоть понял меня?» Он: «Да, понял, я же сам воин, я – солдат». И все, и сразу начал делать. Это говорит о чем? О том, что для каждого нужен свой подход.
− Нужно найти, как лучше объяснить.
− Да. И я этому тренеров своих учу. Вот сегодня была круговая, и там есть такое упражнение – целый раунд ты прокачиваешь три плечевые пучка.
− Дельтовидную мышцу, да.
− Дельтовидную мышцу. Ты все прокачиваешь. Такие дядьки, как ты, приходят – не держат у меня гантели в вытянутых вперед руках в течение раунда. Это же другая работа. Плечищи вроде ого-го, а долго удержать гантели не получается.
− Нет, это работа на выносливость.
− Да. Но они думают: «Да я, да че…» Я говорю: «Возьми полегче». – «Да ты че – полегче? Давай потяжелее». Ну, я-то сразу знаю, что это нереально, что это очень тяжелая работа. В этом красные мышечные волокна задействованы, а у этих людей, у крупных, у них хорошо развиты, как правило в основном белые.
− Да, это так.
− Они не выносливые. И я сейчас такую работу делаю 12 раундов. И вот я вижу, что парни не тянут. Я им говорю: «Костя Цзю делает 12 раундов такой работы, и ничего. С такими гантелями делают их все, а вы, слабаки, один раунд не можете сделать». Гляжу, они упираются и делают, упираются и делают. И очень важно привести пример из личной жизни тех людей, про которых они слышали, знали, видели, в конце концов. Или уклоны, нырки, как делал Тайсон, как он подходил к людям и бил потом своих. У него голова ходила – корпус, нырки. Я говорю: «Вы это можете сделать, как Тайсон делал?»
Вот это очень важно – привести именно такой пример, ассоциацию с кем-то. Я зачастую себя даже привожу в пример. У меня были моменты, в моей карьере, например, как я ударил по печени, помнишь такой бой, как я всадил по печени этому человеку? Когда я объясняю, я говорю: «Видели, что я сделал?» - «Да, видели». – «Я так делал и вас этому учу». И у них начинает что-то получаться. Это важно – найти подход к каждому.
− В групповой тренировке ты встраиваешь в работу систему физической подготовки, не только работу над техникой? «Физику», «функционалку» тоже даешь?
− «Физика» у меня круговая.
− А она у тебя в группе имеет какую-то периодичность, например, раз в неделю, или же есть на каждой тренировке?
− Раз в неделю.
− ОФП на других тренировках есть?
− Есть, обязательно есть.
− И раз в неделю ты делаешь именно круговую тренировку?
− Да.
− Во время круговой тренировки они после этого боксируют, или это только круговая тренировка?
− Нет, это одна тренировка. Она идет час, и этого вполне достаточно.
− Понятно. Это чисто функциональная такая подготовка.
− Да. Нам тренер говорил: «Если у вас на следующий день не болят ноги, не болит пресс, не болят плечи, не болит трицепс, значит, вы халтурили». Я говорю: «Михалыч, ну, как он может болеть, если мы год это делаем?» Он говорит: «А вот все равно». Действительно, я проверял на себе. Не скажу, что болит так, что поднять нельзя руку, ногу, но вот какая-то такая типа микроусталость присутствует. Значит, я не халтурил.
− Вы под пульс работаете? Смотрите за пульсом в процессе таких тренировок?
− За этим надо смотреть, но, как наш тренер говорил, увлекаться этим, чтоб прямо совсем с головой, не надо. Ко мне пришел один клиент, и он постоянно смотрел за пульсом: «Во, у меня такой пульс». Я ему говорю: «Слушай, я вижу даже по твоему взгляду, что ты нормальный, даже по коже твоего лица». Я смотрю чисто визуально, и если я вижу, что человек «не тянет», я ему говорю: «Стоп. Остановись, отдохни».
Вот сегодня у меня было 14 человек в группе, и я вижу, что один не тянет. Я ему говорю: «Слушай, отдохни, а? Просто возьми и отдохни». Иногда я вижу, что ребята подсачковывают, и говорю: «Ребята, я вас всех знать не могу. Чтоб я вас узнал, я должен с вами два раза в день тренироваться, видеть, какая у вас физическая форма».
Тренер наш мог бы просто посмотреть в глаза и сказать: «У тебя взгляд какой-то неправильный. Ну-ка, давай, сегодня ни фига не будешь делать». И он видит всех как лакмусовая бумажка. Я прихожу на тренировку и спрашиваю: «Как самочувствие?» - «Тут у меня жопа болит, а вот здесь колет». Если люди говорят, это правильно. Хорошо, что они это доносят до меня, я уже дальше правильно их нагружаю.
− Расскажи тогда отдельно по «персоналкам». У тебя ведь тоже очень разные люди работают персонально?
− В основном приходят поставить удар: «Хочу поставить удар». Ладно, хорошо. В процессе тренировки я доношу до них, что удар – это не самое главное, главное – ноги. «Подходить, уходить, перемещаться, вот что главное, а бить ты научишься сам легко и просто и не будешь уставать. В драке ты бьешь хорошо, сильно. Но если ты ударил и не попал, что дальше?» Он отвечает: «Ну, я еще раз ударю». «Хорошо, еще раз ударил и опять не попал. И что?» - «Ну, я еще». - «Хорошо, и ты еще пять раз ударил, и что? Ты сдох, ты умер, потому что ты в каждый удар вкладывался, и теперь тебя бери, тепленького. Вот как было с Чахкиевым. Намахался как любитель, вымахался, силы закончились, и тот взял его, тепленького, и что хотел, то и сделал с ним. Вот яркий пример. Так и у тебя произойдет. Намашешься, не попадешь, и он потом об тебя ноги вытрет и сделает с тобой, что хочет».
И люди начинают думать. «И правда, давайте лучше начнем правильно, с нуля, с азов». И все, и начинаем потихонечку работать. Еще важно в нашей работе – заинтересовать. У меня был такой момент, пришел ко мне папа и говорит: «Я очень хочу, чтоб сын начал заниматься, но он «ботаник», вообще никогда ничем не занимался. Заинтересуй его». Ну, мне было сложно с ним. Чего только я ни делал, но, гляжу, у него в глазах пустота, ему вообще все «до фонаря», и этот бокс ему вообще по фиг. Ну, как такого научишь? Да, я с ним пытался и так, и этак, и на «слабо», и на самолюбии – ну, бесполезно. В основном находишь, чем можно «зацепить» человека, но у меня было пару вариантов, что я не «зацепил» их никак.
− То есть бывало, когда не получалось, да?
− Детей мне подводили, именно детей. Взрослых всех «цепляю», вот ко взрослым нахожу подход, а с детьми тяжелее.
− Детские группы не пробовал вести?
− Детей тренируем тоже.
− Именно в группах?
− В группе они тренируются вместе со взрослыми. Тяжело с ними, очень тяжело. А персонально как тяжело с ними работать! Но если надо зарабатывать, работаю и с детьми, и с пенсионерами, как говорится, с теми, у кого есть сильное желание работать.
− Ты рассказывал про своего талантливого ученика, который за год достиг очень высокого уровня, персонально тренируясь у тебя.
− Да, это Вадим Сомов. Он очень талантливый.
− Сколько ему лет?
− 27-28.
− Взрослый уже парень.
− Он пришел ко мне и очень сильно вырос. Сейчас мы месяца три работаем в парах с хорошими ребятами, с мастерами. И он мастера, я думаю, выполнил бы, но он говорит: «Мне это не надо. Я получаю удовольствие, и мне все очень нравится». Такой парень классный, на удивление, очень приятный, позитивный. Единственное, мне очень жаль, он уедет на год жить в Щвейцарию. Жалко, ты знаешь, жалко его терять. Он такой классный, блин.
− Ты получаешь удовольствие от работы с хорошим учеником?
− Да, я получаю удовольствие, я просто кайфую с ним. Ему чего ни покажешь, он – перехватывает, нужно догнать, он догоняет. И бьет жестко, и хитрый, и умный, то есть вот что значит, что талант достался ему. Он говорит: «Мне в жизни всего и так достаточно, а здесь я просто кайфую».
− Ну, понятно, для себя, для удовольствия работает. Давай поговорим о нашем грядущем турнире «Панчер». На прошлом турнире ты был. Какое общее впечатление о турнире как о мероприятии сложилось у тебя?
− Хорошая затея. Вообще все, что касается спорта и причастности к этому, вообще классно. Почему нет? Классно. Я знаю столько людей, которые пошли записываться к вам сейчас, в этом году. Наш тренер тоже пойдет. Говорит: «Я тоже хочу поучаствовать, заявку уже подал». Ну, хочет – пусть попробует.
− Тебе интересно было смотреть в прошлый раз?
− Да, действительно интересно. Мне интересно было, насколько правильно показывает этот «мешок». Даже видно было, какой удар сильнее, а какой слабый. Видно визуально даже было, кто сильно бьет, даже по шлепку.
− По звуку?
− По звуку можно было определить, да.
− И как впечатление, насколько это адекватно?
− Я думаю, что это близко в правде. Не скажу, что на все 100%. Я думаю, что если я там буду участвовать, я буду далеко не в призерах. Но, наверное, надо потренироваться, посмотреть, как более эффективно это сделать. Есть разные удары, есть глубокий удар, проникающий. Можно просто обжечь руку, быстро ее убрать.
− Если бы ты как тренер готовил кого-то к этому турниру, над чем бы ты поработал?
− Опять же, вот мы сегодня работали над боковым левым. Я бы вот загрузил ногу, я бы заставил самой ногой бить. Ну, не в буквальном смысле ногой, а с ноги, потому что это будет самый сильный и эффективный удар.
− Какие-то специальные физические упражнения есть для увеличения силы удара? Используешь в тренировочном арсенале?
− То, что мы в круговой делаем, там есть эти упражнения – круговая тренировка, «функционалка». Вот эти все упражнения, которые мы делаем, они как раз развивают силу, быстроту, скорость, выносливость ударов.
− Если брать именно силу, то какие упражнения? Это толчок грифа, я так понимаю.
− Да, толчок вертикального грифа и толчок горизонтального грифа от груди. груди.
− Горизонтальный тоже?
− Да. На плечи, чтобы руки не опускались. И, опять же, для силы удара очень полезно отжимание на трицепсы. Трицепс участвует в ударе. Это одна из самых сильных мышц, участвующих в ударе. Кувалды у нас еще есть. Сегодня не было кувалды, нам запретили здесь бить, потому что второй этаж.
А так кувалда – взрывная работа. Опять же, ноги. Для того чтобы бить, нужны ноги. То есть это работа не просто так, чтоб замучить людей или набрать «функционалку», а чтобы стать сильнее, быстрее, выносливее. Вот и все.
- Спасибо за интересную беседу. Рад буду видеть на нашем турнире!
- И тебе спасибо, обязательно приду посмотреть.
И удачи тебе на тренерском поприще!
Спасибо.
|
Фамилия, имя, отчество
|
Год рожд.
|
Вид спорта
|
Разряд (звание)
|
Весовая категория
|
Стиль
|
Тренер
|
Виза врача
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Ошибка в тексте? Выделите её и нажмите «Ctrl + Enter»