Дэнни Вильямс о завершении карьеры, о боях с Тайсоном и Кличко

 

— Я продолжал выходить в ринг, потому что очень люблю бокс, и этот вид спорта стал частью моей жизни. Бокс — это своего рода наркотик. Помню, как в молодости я смотрел бои Томми Хирнса и думал: «Почему же ты не идешь из бокса, твоя карьера закончена, и это всем очевидно!» А потом я сам оказался в подобном положении. Недавно на канале Sky показывали документальный фильм о Майкле Уотсоне, Поле Ингле и Спенсере Оливере. Все они получили очень серьезные повреждения в ринге и едва не умерли. И все они сказали, что если бы у них была возможность еще раз выйти в ринг, они бы это сделали. Вот какой наркотик этот вид спорта — бокс.

 

— Да, у меня больше не осталось мотивации. Я знаю, что не смогу завоевать чемпионские пояса. Я люблю бокс, но мой последний бой показал, что я больше не могу держать удары, а значит, для меня нет смысла продолжать карьеру.

 

— Боюсь, что если я опять окажусь в боксерском зале даже в качестве тренера, меня снова потянет на ринг. Поэтому я не собираюсь связывать свое будущее с боксом. Я хочу стать телохранителем, и связать свою жизнь с этой профессией.

 

— Это, без сомнения, бой с Майком Тайсоном — я смог победить выдающегося бойца. Конечно, я прекрасно понимаю, что против молодого Тайсона я не продержался бы и раунда, но даже просто оказаться в ринге с таким легендарным бойцом уже стало самым выдающимся моментом моей карьеры. Также я могу отметить свою победу нокаутом над Марком Поттером, когда у меня было вывихнуто плечо. Я боксировал с одной рукой, и одержать победу с такой тяжелой травмой не удавалось ни одному боксеру в истории.

 

— Поражение от Одли Харрисона было действительно опустошительным, потому что я победил его в первом бою, а на второй согласился за пять дней до боя, заменив Мэтта Скелтона. Мне не надо было соглашаться на этот бой. Также могу отметить поражение от Дерека Чисоры, потому что я не смог составить ему никакой конкуренции в ринге.

 

— Одна из самых больших моих ошибок состоит в том, что когда мне предложили бой с Виталием Кличко, я сразу же согласился. Виталий тогда был лучшим супертяжем в мире. Дэвид Хэй, например, тоже получил предложение от Виталия и Владимира, но не согласился драться ни с одним из них. Вместо этого он провел бой с Валуевым и победил его. Если бы он сразу согласился на бой с Кличко, он мог бы никогда не стать чемпионом мира в супертяжелом весе. Это все вопрос правильного выбора, и теперь я думаю, что если бы я провел тогда бой с другим чемпионом, скажем, Джоном Руизом или Хасимом Рахманом, то я мог бы после завершения карьеры говорить, что мне удалось стать чемпионом мира. Еще одной моей ошибкой было то, что часто я соглашался на бои за очень короткий срок до поединка, находясь в плохой форме.

 

— Несомненно, Виталий Кличко. Его стиль такой неудобный! Знаете, смотришь на него — и со стороны он не выглядит так уж хорошо. Ты смотришь на Мейвезера и думаешь: «Вау, как же он прекрасно боксирует!» Со стороны Виталий выглядит медленным, неуклюжим, неповоротливым. Но когда ты оказываешься с ним в ринге, ты понимаешь, что он очень хороший боксер. Его удары столь болезненны, что каждый раз, когда они попадают в тебя — словно кусок стали ударяет тебя по лицу. Он очень хороший боксер.

 

— Тайсон бьет значительно сильнее. Неудивительно, почему у Виталия не так много нокаутов в первом раунде — его удары очень болезненны, но он не может нокаутировать любого одним ударом. А вот Тайсон — каждый раз, когда его удар попадает в тебя, твоя голова затуманивается, и ты не знаешь, где находишься. Ему не хватило всего одного удара, чтобы добить меня, и то только потому, что лучшие его годы уже были далеко позади. Каждый удар Тайсона может отправить тебя в глубокий нокаут, а удары Виталия — это только боль, боль и еще раз боль. Ужасная боль.