Марк Хант: Суровая жизнь закаляет человека

Еще недавно Марк Хант имел отрицательный рекорд и крайне сомнительные перспективы дальнейшей карьеры. Но одержав три уверенные победы подряд, Марк значительно упрочил свои позиции, и многие уже заговорили о возможности титульного поединка для колоритного самоанца. Недавно Марк дал интервью Blood&Sweat, где рассказал о своей карьере, последних поединках, тренировках и других вещах.

— Марк, мы поздравляем тебя с блестящим возвращением в UFC. Можно ли сказать, что для тебя сохранить это место было делом чести?
— Пожалуй, да. Они ведь с самого начала не хотели брать меня. Думали, что я не гожусь для их организации, что я слишком слаб. Это было ошибкой. Никому не стоит так отзываться обо мне. Так что я продолжаю доказывать, что они были неправы.

— В последнее время внимание прессы к твоей персоне выросло в разы. Как ты относишься к возросшей популярности?
— С одной стороны это хорошо, а с другой — мне без разницы. Наверное, ты знаешь ответ, раз берешь интервью (смеется). Мне кажется, что каждому бойцу хочется просто делать свою работу: тренироваться и драться. Мне, например, не важно, попаду ли я на обложку журнала и в телешоу. Я раздаю интервью просто потому, что это весело.

— Как бы ты охарактеризовал своего следующего соперника Стэфана Штруве?
— Молодой боец, очень высокий. Я пока не смотрел его поединки и не могу сказать ничего конкретного, но вроде как хорошо знает партер. Судя по всему, неплохой парень.

— Давай вернемся к дебютному бою в UFC, в котором ты уступил Шону МакКорклу. В чем кроются причины того поражения?
— О, прошло уже так много времени с тех пор… На тот момент я не выступал около двух лет. Был не в лучшей форме, подзаржавел, поэтому и уступил ему. Такое случается.

— В то время твоя проигрышная серия длилась уже 6 встреч подряд…
— Не знаю, почему я так часто проигрывал тогда. Возможно, в то время моя голова была занята чем-то другим. Но я не думал об этом.

— То есть причина не в слабом знании партера?
— Не думаю, что это связано с пробелами в знании партера. Я склоняюсь к тому, что не был как следует сконцентрирован на боях.

— Что ты изменил в своей жизни, чтобы переломить ход событий?
— Главным образом изменился мой образ мышления. Раньше я ведь думал, что недостаточно хорош, чтобы выступать в UFC и быть частью этой компании.

— В каком настроении ты выходил на бой с Крисом Тачшерером, который мог стать роковым в твоей карьере в UFC?
— Я понимал, что терять мне нечего и не питал иллюзий. Мне некуда было отступать. Если собаку зажать в угол, то она будет драться изо всех сил. Так и я бился, как в последний раз.

— А какой у тебя был настрой на бой с Чейком Конго?
— Я был рад вернуться в Японию. Мне было приятно, что меня там еще помнят и поддерживают. А настрой у меня всегда один и тот же — выйти и выиграть. Так что я просто вошел в клетку и обрушил на него град ударов. Но сейчас мне не хочется про это думать, впереди бой со Штруве.

— Признайся, ты ведь поставил на себя денег в поединке с Конго?
— Я всегда ставлю на себя (улыбается). Проблема в том, что мне уже нечего ставить (хохочет).

— Что ты чувствуешь по отношению к своим критикам и недоброжелателям?
— Я не обращаю на них внимания. Они для меня ничего не значат. Своими боями я стараюсь сделать людей по всему миру счастливыми. А те, кому ты не по душе, будут всегда. Плевать.

— Почему ты так жестко прошелся по Овериму, когда его поймали на допинг-тесте?
— Эй, жестко — не жестко, это же не я облажался! Я просто сказал, что он сам виноват в том, что использовал эту дрянь. Это правда, и в этом нет ничего жесткого! Что еще я мог сказать? Что он немного ошибся? Не хочешь, чтобы тебя осуждали — не принимай стероиды!

— Расскажи, как ты приводишь себя в форму. Сейчас ты, наверняка, пытаешься сбросить вес, чтобы сделать пресс кубиками?
— (хохочет) Да, я худею на глазах. Все благодаря усердным тренировкам. Я тренируюсь все больше и больше, потому что собираюсь похудеть, преодолеть притяжение и улететь к солнцу (хохочет).

— Возможно, скоро мы увидим тебя, прокладывающим дорогу к титулу в полутяжелом весе?
— Нет, конечно. Я тяжеловес и всегда им буду. Сейчас, например, я вешу 125 кг.

— Ходят слухи, что профессиональным бойцом ты стал после очередной драки в баре…
— Все так и есть. В юности я вообще не занимался спортом и даже не работал. Я шлялся по барам, охотился за цыпочками (смеется). Прожигал жизнь, дрался в ночных клубах... После одной из драк местный вышибала предложил мне принять участие в спортивном поединке. Так я и стал заниматься единоборствами. Благодаря спорту я полностью пересмотрел свой взгляд на жизнь. Если бы я в свое время не попался бы на глаза тому вышибале то, возможно, сейчас уже сидел бы за решеткой.

— Ты перешел в профи необыкновенно поздно. Сколько именно лет тебе было на тот момент?
— Я продолжал работать, когда начал драться в К-1, но когда я выиграл Гран-при Океании, то подписал полноценный контракт. Мне было то ли 27, то ли 28 лет.

— Получается, что никогда не поздно стать профессионалом?
— Если чего-то хочешь, то нужно научиться терпению. Ну и без удачи не обойтись. Я выступал в течение нескольких лет, прежде чем в 2001-м мне дали возможность показать себя в К-1. Если бы не тот шанс, то я бы уже забросил спорт. Мне повезло.

— Тяжело было перейти от образа жизни кутилы из бара к жизни профессионального бойца?
— Нет, потому что я так без конца дрался еще до прихода в спорт. Так что мне это было привычно.

— А как же необходимость придерживаться расписания, однообразные, скучные тренировки?
— Да моя жизнь сплошная скука! Я поэтому и вылезаю постоянно в твиттер и начинаю там жечь, потому что моя жизнь чертовски скучная. Изо дня в день мне приходится заниматься одной и той же дрянью! Это нудная чертовщина нагоняет на меня тоску, так что я оттягиваюсь по полной в твиттере. Я чувствую себя рабом.

— Почему?
— Да, я не один такой, мы все ведем себя, как рабы: пашем, пашем, пашем, а в итоге никакого движения вперед!

— То есть тебе близки анархистские воззрения Джеффа Монсона?
— Я знаком с Джеффом, очень умный мужик. Я согласен с ним, мы все рабы. Если ты думаешь, что не являешься рабом, то ты ошибаешься (смеется). Если ты работаешь на другого человека — ты раб.

— В чем секрет твоего гранитного подбородка, который выдерживал сильнейшие удары лучших спортсменов мира и подвел тебя лишь однажды?
— Думаю, об этом лучше спросить у моего отца (смеется). Суровая жизнь закаляет человека. В Самоа жизнь не сахар. Ты же из России? Значит, ты понимаешь, о чем я. Любого человека можно опрокинуть, если нанести ему удар с достаточной силой в нужное место. Я, например, проиграл нокаутом Мелвину Манхуфу, который был размером с одну мою ногу, но мне плевать. Любого человека можно пробить.

— Тебе довелось биться с Федором Емельяненко, Алистером Оверимом, Джошем Барнеттом, Мирко Филиповичем, Вандерлеем Силвой… Кто был самым тяжелым соперником в твоей карьере?
— Дэн Бобиш (второй бой Ханта в ММА, который Марк выиграл техническим нокаутом в первом раунде) борец из США. Он повалил меня и колотил черт знает сколько времени, так как я просто не знал, как уйти из этого положения. Когда я вспоминал, что делать, то он уже менял позицию и мне приходилось начинать все заново.

— Почему ты всегда бился против сильнейших, никогда не подбирая противников?
— А почему бы и нет? Мне плевать, кого считают сильнейшим, а кого проходным. Я просто дерусь, это моя работа. Меня интересует только то, сколько ты мне заплатишь (улыбается). А так все эти бойцы просто люди, у них у всех две руки и две ноги.

— Разве тебя не волновал красивый рекорд?
— Я дерусь ради того, чтобы радовать себя и зрителей красивыми боями, а не ради рекорда. Результат мне не так важен.