Федор Емельяненко: Для меня на сегодняшний день Александр мертв

Легендарный российский боец Федор Емельяненко дал большое интервью sport24.ru, где обсудил следующий бой, высказался об отношениях с братом, а также других вещах.

— По ходу вашей карьеры вы четыре раза выступали с Рэмпейджем Джексоном на одном турнире. Трижды в 2003-м и один раз в 2004-м. Как проходили ваши встречи в то время?
— Очень тепло. Всегда с Рэмпейджем дружили, общались хорошо. И в США виделись много раз, выступали параллельно. Отношения всегда хорошие складывались.

— Вы всегда отзываетесь положительно в ваших соперниках, но по отношению к Джексону еще можете употребить понятие «друг». Насколько эмоционально легко настроиться на то, что, по сути, в воскресенье вам нужно будет бить человека, с которым в обычное время вы бы могли хорошо провести время семьями и пообщаться?
— Для меня это просто спорт. Как и для него. Мы выйдем, чтобы помериться нашим мастерством в клетке. С моей стороны не будет никакой жестокости и никакого желания нанести ему намеренно увечья. Это только спорт.

— В день вашего боя вашей дочери Василисе исполняется 12 лет. Я правильно понимаю, что ваша семья начнет праздновать день рождения с просмотра боя?
— Не знаю, честно говоря. Бой же будет по Москве где-то в 8-9 утра. Василиса — это моя дочь от предыдущего брака. Живет отдельно с мамой. Но я буду звонить и поздравлять, конечно.

— Как семья смотрит ваши бои? Или не смотрит?
— Маша (старшая дочь, 20 лет) будет смотреть. Всегда переживает за меня, молится, поддерживает. Хоть и говорит маме: «Не смотри, и я не буду смотреть». Но все равно смотрит. Другие дочери тоже смотрят, но совсем маленькие не будут смотреть, конечно.

— У одного из четырех детей Джексона тоже 29 декабря день рождения. Он говорил, что хотел бы, чтобы его семья прилетела на бой. Правильно ли я понимаю, что у вас несколько иной подход в этом плане?
— Ну, почему. Моя жена много раз присутствовала на боях.

— Имею в виду детей.
— А, дети. Маша присутствовала, когда еще маленькой была. В Японии еще с нами находилась. Но тогда на бой не ходила. Василиса была на моем бое. Но, в целом, ребенку, наверное, само это шоу тяжело воспринимать. Хотя она говорила, что ей понравилось.

— Я прилетаю на третий подряд ваш бой, и прямо сейчас меня удивляет только одна вещь. Обычно с вами в команде находятся Эдгард Запашный, Никита Лушников, однажды был Павел Деревянко, однажды — Аскольд Запашный. Сейчас никого из них нет. Почему?
— Предновогодний цикл. Эдгард и Аскольд работают. Никита открывает центры по помощи наркозависимым людям, Паша Деревянко тоже работает. Но знаете, всегда есть кто-то рядом. Если кто-то еще приезжает, то я только рад. Если нет — ничего страшного, я же все понимаю. И знаю, что они будут, даже находясь далеко, поддерживать и смотреть.

— После боя против Фабио Мальдондо в вашем углу перестали появляться Александр Мичков и Владимир Воронов. Почему так произошло, учитывая, что, насколько я понимаю, у вас вполне нормальные отношения?
— У нас отличные отношения с Александром Васильевичем и Владимиром Михайловичем. Владимиру запретили летать из-за проблем со здоровьем, а Александр остался ребят молодых готовить.

— Известный факт: в свое время именно Александр Мичков поставил вам бокс. Продолжаете ли вы с ним работать в этом плане?
— Спортсмен должен развиваться всегда. Но ты не должен зацикливаться работой с одним тренером и в одном зале. Еще были Михаил Малинин, Сергей Чесников, тульские ребята помогали. Со многими я работал, от многих что-то брал. В Питере, например, Роман Зенцов был. В Голландии боксировали. Умный спортсмен должен брать много разной информации и адаптировать ее под себя. Но Александр Васильевич был всегда старшим тренером, к которому я прислушивался и прислушиваюсь до сих пор и которому я благодарен за то, что он долгие годы рядом со мной.

— Почему вы всю спортивную карьеру провели преимущественно в Старом Осколе и Голландии, не выбираясь на тренировки, например, в США? Для разнообразия.
— Потому что мне хватает всего там, где я работаю. Я постоянно учусь чему-то новому, стараюсь что-то прорабатывать с ребятами из команды. Мы часто просматриваем бои, техники других бойцов, те или иные приемы. Летаем по России. В США не вижу смысла лететь. Я много раз пересекался с теми же американцами. С японцами. Не вижу смысла сильно разгоняться. А советы такие я слышал. Но людям сначала надо поприсутствовать на моей тренировке, посмотреть, как я работаю, что делаю, прежде чем давать советы.

— Раньше вы довольно часто поднимали тему допинг-контроля, отмечая его важность. Бывший боец UFC и Bellator Бен Аскрен рассказывал, что за три года выступлений в Bellator его тестировали всего один раз. Представляется ли вам Bellator надежной организацией в этом плане и сколько раз вы на своем примере чувствовали, что допинг-контроль здесь действительно работает?
— Перед каждым боем и после каждого боя я сдаю анализ. К нам приходит представитель Атлетической комиссии, распечатывает баночки, показывает их. Потом мы их отдаем, он запечатывает, и мы расписываемся.

— То есть в Bellator нет системы внеплановых допинг-тестов, когда допинг-офицер может прилететь к вам в Оскол?
— Нет, в России меня не тестировали. Только до боя и после боя.

— Чем старше становится спортсмен, тем чаще появляются различные новости, связанные с его здоровьем. По ходу вашей карьеры есть одна операция, о которой говорилось публично. Это 2006 год, когда вам пришлось ломать кость в руке, вставлять спицы и пластину. Если брать дистанцию последних трех лет, много ли приходилось делать серьезных операций?
— Оперировал колено после боя с Бейдером. Немного почистили, устранили проблемы. Слава богу, все хорошо. А так, травмы накопились, чувствуется возраст. Когда молодой, ты ничего не замечаешь, не чувствуешь. По крайней мере, я на это закрывал глаза. Сейчас уже сложнее так сделать. Больше и больше травмы дают о себе знать. Чувствуется возраст.

— В одном из своих интервью вы рассказывали, что в период активных выступлений каждый ваш день начинался с пробежки в 15 км. Вадим Финкельштейн в 2010-м говорил, что вы бегаете по 20 км в день и делаете по две тренировки. Как выглядит ваш тренировочный день в 43 года?
— Ну, во-первых, Вадим Финкельштейн никогда не присутствовал на моих тренировках, поэтому не может этого знать. Повторюсь, когда люди от себя что-то заявляют, дают советы, не зная суть, это неправильно. Я всегда уделял внимание бегу. И сейчас бегаю много. По 10 км в день.

— 19 лет назад вы впервые выступили в Японии и 25 из 45 профессиональных боев провели именно здесь. После такой долгой карьеры тут есть ли у вас ощущение, что вас поддерживают и знают не меньше, чем в России?
— Честно, здесь произошло становление моей карьеры. Публика полюбила меня. Вообще, она любит мастерство. И они эту любовь проносят сквозь года. Не имеет значения, победил ты или проиграл. Я наблюдал это наглядно. Боец проиграл, а фанаты все равно ждали его у отеля, фотографировались и все такое. Здесь очень уважительно относятся к бойцу. А еще тут весь зал реагирует, как единый организм. Публика разбирается во всех тонкостях, это завораживает, когда находишься в зале.

— Раньше в интернете была очень популярна фотография, где вы едете в метро. Она была как бы иллюстрацией того, насколько вы в жизни простой человек. Сейчас, когда ММА стали гораздо популярнее, чем раньше, у зрителей появилась возможность смотреть на вас на федеральных каналах, можете ли вы себе позволить спокойно проехаться в метро?
— Да, передвигаюсь в метро периодически. Машина есть, но иногда случается так, что приходится спускаться. Но сейчас в метро бесплатный вайфай, все в телефонах сидят и редко от них поднимают глаза. Поэтому я всегда спокойно езжу. Если кто-то узнает, то все проходит культурно и без лишних эмоций, возгласов и еще чего-то. И, как правило, я не фотографируюсь.

— Это очень непривычно слышать, особенно учитывая тот факт, что некоторые наши популярные бойцы, допустим, говорят, что они даже на рынок сходить яблок купить не могут.
— Думаю, это перебор. Наверное, бойцы хотят значимости себе придать. Я спокойно передвигаюсь по рынкам, магазинам и улицам. Слава богу, сумасшествия нет.

— Джексон всегда отличался какими-то безумными и эпатажными поступками. У многих фанатов ММА он ассоциируется со знаменитым видео с шоу The Ultimate Fighter, где уничтожает дверь. Что вы могли запомнить из его не совсем обычных действий?
— Мне всегда было интересно, как он с цепью выходит. Был в шоке, как он себя преподносил. Но в жизни он обычный и добродушный парень. Просто, скорее всего, в ринге хочет казаться грозным. В образе.

— В одном из интервью вы сказали, что вам не нравится, когда бойцы, добиваясь популярности, начинают кого-то чему-то учить, очевидно делая отсылку на какого-то бойца, которого все знают. Всегда было интересно, как вы следите за теми или иными новостями? Имею в виду, проводите ли время в инстаграме и на каких ресурсах узнаете о каких-то событиях в мире?
— Нет, в инстаграме и социальных сетях меня нет. А так, попадаются какие-то интервью, когда я читаю основные новости по миру. И все равно там что-то вылазит.

— У вас же есть даже страничка в инстаграме.
— Да, но ее ведет мой пресс-секретарь. Мне не хватает свободного времени, чтобы уделить его родным и близким. А сидеть еще в социальных сетях… Это не живое общение.

— Вы — первый и единственный боец в российских ММА, на чьи бои приходил Владимир Путин. Раньше можно было увидеть вас в его штабе, он поздравлял вас звонками после побед. Как происходит сейчас? Имеете ли вы какое-то отношение к политической деятельности и звонит ли вам президент после побед?
— Вы же видите, что происходит в мире, что происходит в России. Думаю, президенту хватает своих проблем. Звонил, когда я в Rizin выступил. Когда вернулся, он меня поддержал. После этого был звонок, но это неважно. Кому-то важно, но я не считаю, что это сильно важно. Вернее, я не считаю, что после каждого звонка президента нужно оглашать в инстаграме, что меня поздравил Владимир Владимирович. Это лишнее.

— Есть ощущение, что вы в определенный момент уже достигли того статуса, что можете вполне себе безбедно жить, при этом не выступая в ММА. Верное ли это ощущение, или те деньги, который вы зарабатываете за бои сейчас, играют существенную роль в вашей жизни и без этого было бы сложнее?
— Слава богу, у меня большая карьера, и я заработал за это время достаточно средств. Но и на сегодняшний день это моя работа, за которую я получаю большие деньги. Будет неправдой сказать, что деньги тут не играют роль и не мотивируют отчасти. Каждый же человек хочет иметь хорошую работу. Вот и у меня есть хорошая и любимая работа.

— Если говорить о новостях, а точнее о тех, кто их делает, перед боем с Сонненом я вас спрашивал, почему так получается, что журналисту из России, чтобы пообщаться с вами, нужно лететь на другой континент. По сути, так остается и до сегодняшнего дня. Есть теория, почему вы не очень любите общаться с прессой. Она заключается в том, что раньше, когда единоборства не были сильно популярными, про вас часто могли писать что-то, что не соответствовало действительности. И вас это утомило. Есть ли такой момент?
— Знаете, мне очень тяжело видеть, как меняется мир. И в Японии как-то все чище. Что говоришь, то и напишут, не пытаясь перевернуть и обгадить информацию. Грубо сказал, но все-таки. У меня было несколько интервью в России. Даже в формате видео. А потом их корректировали и выдавали совсем другое. Было неприятно. Убирали звук, вырывали слова из контекстов, давали их вспышками, как-то иначе озвучивая. И сейчас же не разбираются, кто и что сказал. Лишь бы была информация, за которую можно зацепиться. А у нас цепляются за грязь, за поступки, за слова, из ряда вон выходящие. Если я сказал определенным образом, то так и надо напечатать. А то, что у нас происходит… Культуру надо поднимать в СМИ. Чтобы проверялась информация. Раньше в газетах писали либо о героях труда, либо о спортсменах героях. О положительных людях, в общем. Если был отрицательный поступок, то это так и преподносили. А сейчас преподносят так, что люди это глотают. И все переворачивают. А еще я думаю, что верующий человек не должен иметь желание лезть в камеру, бежать давать интервью. Поэтому все эти социальные сети и прочее — страсть и привязанность. Слава богу, я этим не страдаю. И стараюсь быть подальше от такого.

— Наверное, одна из главных новостей в мире российских единоборств за этот год — бой вашего брата с Михаилом Кокляевым. Следили ли вы за происходящим и рады ли, что Александр сейчас — один из главных инфоповодов в российской прессе? Преимущественно с хорошей стороны.
— Я был в курсе того, что происходит. Но мне кажется, что это не спорт, а антиспорт. Костя Цзю сказал: «Если я хочу в цирк, то пойду к братьям Запашным». А я не могу назвать это цирком, потому что не хочу оскорбить цирк. Никакого спорта там не было.

А что касается Александра… Я молюсь, чтобы человек нашел себя. Для меня на сегодняшний день Александр мертв. Есть такая притча у Господа: у отца было два сына. Один попросил свою часть имения и ушел в страну далече. Растратил там все имения с блудницами, прогулял и так далее. Потом, когда голод страшный настал, он вспомнил, что его любят и ждут дома. Когда он шел, то думал, что попросит у отца прощения. На обратном пути его встретил отец. Он сжалился над ним, сам подбежал, поцеловал, обнял. В честь его возвращения закатили праздник. Младший заколол теленка, а старший сын расстроился из-за этого. «Я столько лет с тобой, столько работаю, а ты мне не дал даже теленка заколоть». Отец сказал ему, что надо радоваться, что твой брат был мертв и ожил. Пропадал и нашелся. Вот для меня на сегодняшний день Александр мертв. Но я молюсь, чтобы он ожил и нашелся.

— Александр неоднократно говорил, что хотел бы с вами помириться.
— Я вас умоляю. Пусть сначала извинится перед теми, кого он изнасиловал, оскорбил, обидел, на деньги обманул и так далее. Перед всеми, кого он называл животными.

— Вы не считаете, что могли бы помочь ему?
— Каким образом? Знаете, сколько лет я ему помогаю? Очень много. Сейчас лучшей помощью будет не помогать ему. Вот и все. Дело не в усталости. У человека своя дорога, своя жизнь. Просто жаль людей, которые оказываются с ним рядом. Дай бог, чтобы он вразумился. Дай бог, чтобы это были не просто разговоры, что он другой и так далее. Чтобы не просто говорил, что читает писания святых отцов, а понимал, о чем они говорят. Все отцы говорят о терпении и смирении. А когда человек говорит, что вокруг него все животные — это не терпение. Надо обратить взгляд внутрь себя. И понять, что главное животное сидит внутри. И с ним надо бороться. Тогда увидишь вокруг себя людей.